Пепел и алмаз Popil i diament смотреть онлайн

1945 год, весна, последние дни Второй мировой войны. Победа ощутимо близка, поляки, прежде объединенные общим врагом и общей бедой, теперь из политических соображений убивают друг друга. Страна на грани гражданского противостояния. Польша стала «советской территорией».Бывший студент Мацек, опытный и отважный боец Сопротивления, теперь получил особое задание — ликвидировать одного высокопоставленного коммуниста. По ошибке Мацек и его командир становятся виновниками гибели не партийного деятеля, а двух простых рабочих. Теперь герои вынуждены скрываться в своей стране…

Воспитание бойцовского характера — дело долгое, кропотливое, можно даже сказать, личное. Ненависть как инструмент воздействия обычно недолговечна. Выживший на поле брани солдат однажды спросит себя: «А куда же дальшеa» Польша, как никакая другая восточноевропейская страна, пропитана пожарищем бесконечных вооруженных конфликтов. С трех разделов Речи Посполитой и до последних месяцев Второй Мировой здесь по-хозяйски обитал дух непокорности. Находясь в разное время под разным управлением, поляки привыкли вести войну, а для многих она становилась и главным смыслом в жизни, и местом, где немногочисленные таланты могут найти достойное применение. Завершение очередного сражения не приносит удовлетворения таким людям. Война оканчивается, а борьба — нет. И если не находится достойного противника, то велик риск, что человек начнет противостоять самому себе, своей душе, раздираемой трагическими образами прошлого, точно гвоздями. Когда нечего вспоминать — легче жить. Эту мысль бывший боец Армии Крайовой, а ныне исполнитель радикальной антикоммунистической оппозиции услышал не на службе и не от друга-командира. Мачек допустил ошибку, приговоренный остался жив, а сам он теперь — заблудшая душа, пытающаяся обрести временное успокоение в объятиях случайной знакомой. Удивительно, но простая барменша способна сформулировать трагедию профессионала своего дела лучше него самого. Мачеку не поздно свернуть с рокового пути, как подсказывает здравый смысл. Война окончена, Польша празднует, и в роскошном отеле вермут льется рекой. Однако истинная сила присяги становится ясной тогда, когда у солдата нет в руках оружия, а перед его глазами красивое лицо мирной жизни, где нужно найти место и для себя. В картине Анджея Вайды нет фатализма, но есть патриотические чувства, обретшие самостоятельность и способные диктовать каждый следующий шаг, как самый важный в новой послевоенной жизни. Фильму необязательно грохотать канонадой артиллерийских снарядов или показывать перемалывание танковыми гусеницами несчастных солдат, чтобы передать все ужасы войны. Подсчет тел погибших — дело статистики, а количество покалеченных душ никакому исчислению не подлежит. Видный парень приятной наружности, вынужденный часто носить темные очки — личность, существующая в своем особом измерении. Збигнев Цибульский воплотил еще одного представителя «потерянного поколения», для чего ему, в отличие от Хемингуэя или Фитцджеральда, не потребовалось писать романов. Книги открывают душу так, что читатель непременно почувствует трагедию автора, а Мачеку достаточно извлечь из армейского рюкзака помятую алюминиевую кружку и попросить официанта налить праздничной водки. Одна короткая сцена говорит о драме человека куда лучше долгой исповеди. Воспоминания, грудой булыжников давящие на психику «проклятого солдата», неотделимы от него самого, и в этом трагизм положения всей Польши. Страна еще со времен восстания Тадеуша Костюшко страстно жаждала свободы, независимости и значительного европейского влияния. По воеводствам регулярно разносились смелые декларации классового равноправия и всеобщего единства — но мало кто по-настоящему понимал, а что со всем этим новообретенным богатством делатьa Военное мышление очень непросто перестроить на гражданское, как ни крути, оно гораздо шире и сложнее. Находящаяся в перманентном идеологическом и ментальном искании, полном хаотичности, теперешняя Польша не так уж сильно отличается от самой себя, экранизированной Вайдой, поэтому «Пепел и алмаз» можно с полным правом считать нестареющей лентой. Это тем более справедливо, что в основе ее лежит национальная боль, увязанная с мечтами о естественном человеческом счастье и покое. Хотя бы для тех, кто выиграл собственную войну. И пусть радость победы омрачается «пролетарскими» загулами, чему не помеха шикарные апартаменты или гордо лежащий флаг, а любовь к измученной оккупацией стране от этого не тускнеет. В заключительной части «военной трилогии» Вайда направляет тяжело сражающегося со своей сущностью солдата не по местам боевой славы, а туда, где к нему может прийти прозрение. Начертанное в мемориале костела стихотворение Циприана Норвида, давшее название фильму, шокирует похлеще неудачного покушения на коммунистическую «шишку». Можно только гадать, сколько десятков образов мелькнуло в этот момент перед больными глазами Мачека. Сложно не заподозрить режиссера в беспримерном гуманизме, без которого не было бы настоящего патриотизма. В тоже время, Вайда с армейской решительностью доносит мысль, что не все раны заживают, что каждый рубец способен вызвать омертвление тканей, и необязательно в физиологическом смысле. После такого открытия признает свое поражение любая романтика, а чувство долга поднимает голову. Не в пример каноничному образу Джеймса Дина, Цибульский не выглядит бунтарем по призванию, скорее его сделала таким война, заменив интеллигентное будущее. Существование (это вряд ли можно назвать жизнью) Мачека сравнимо с долгим лазанием по катакомбам, конца которым не видно. И если по окончании неприятного, дурно пахнущего путешествия глаза еще можно спрятать под стеклами, то с расходящейся трещинами душой сделать что-то почти невозможно. Полонез Огинского, задействованный Вайдой, без которого вся Польша воспринималась бы как-то иначе, звучит с особым смыслом. «Прощание с Родиной», но не прощание с мечтами о Родине, какой бы изувеченной она ни предстала после войны. Два любящих сына своей отчизны, Мачек и Збигнев Цибульский, закрыли все долги перед нею, но как мы помним, это конец только войны. Борьбе понадобятся свои солдаты — о настоящем мире по-прежнему остается только мечтать.