Раненый человек L'homme bless смотреть онлайн

Начало 80-х, типичная мелкобуржуазная семья: мама с папой и брат с сестрой. Фильм начинает с того, как сестра собирается в поездку, все ужасно торопятся пообедать, что бы потом ужасно торопиться на поезд, бестолково толкаться на перроне и все для того что бы понять, что времени до отправки еще очень много и теперь можно спокойно сесть и снова начать есть в зале ожидания…

Кто он, Патрис Шероa Режиссер французской новой новой волны, сродни Леосу Караксу, снявший роскошную, но, признаемся, немного китчевую «Королеву Марго». Автор эстетских постановок вагнеровских опер — и таких фильмов как «Плоть орхидеи» и «Раненый человек», где пронзительная реалистичность сочетается с логикой кафкианского сновидения и абсурдом. Если в «Плоти орхидеи» — запутанный сюжет экранизации Чейза, где концов не найдешь и можно изрядно заскучать пока мотивации не станут хоть немного понятны, то в «Раненом человеке» сюжет предельно прост, достоверность переживаний, хотя они и подчиняются сновидческому развитию как бы в разреженной атмосфере, подсказывает с первых минут фатальный финал. И кафкианскость в том, что на пути к своей цели молодой герой обязательно совершит все возможные повороты в неправильном направлении, как и в том, что над происходящим, напоминающим пантомиму (а у Каракса, да позволено будет сравнение, переходящим в танец), — невозможно не ощутить невидимого фатума. И фатум не в том, что молодой герой Англада пойдет по дурной дорожке, это было бы просто натуралистично и не более, фатум в том, наоборот, что он — «другой», как неоднократно говорит о нем персонаж Меццоджорно. Роковая, пугающая близость святости и порока, непоколебимой невинности и разнузданного вожделения, нежности и агрессии. В лице персонажей Англада и Меццоджорно добро и зло заворожены друг другом, или, точнее, открывающийся себе самому дух, еще никак не определенный, а именно это происходит с подростком Анри — персонажем Англада, обнаруживает среди своих почти бесконечных возможностей и величайшую низменность, а едва она обнаружена, падение в плен тела и греха становится неминуемым — но и грозным. Так писал об этом некогда Кьеркегор, а я бы пояснил, что даже зажигалка, падающая с такой высоты, прошибает асфальт. И поэтому, упомянув Кафку и Кьеркегора, обязанный назвать «Раненого человека» экзистенциальной драмой, если не экзистенциальной притчей даже, я должен сказать и то, что напрашивающееся сходство с «Последним танго в Париже» Бертолуччи (скажем во избежание спойлера осторожно) — тут сугубо формальное, хотя фатальность «последнего танго» разрушенных и все изведавших людей странным и парадоксальным образом напоминает падение чистого духа в ограниченность тела, показанное Шеро. 9 из 10